Как Наполеон импорт из Англии запрещал Опции

[SuperMax]

Как Наполеон импорт из Англии запрещал

Жанр исторических параллелей вдруг стал самым востребованным жанром в России.


Все мы помним из школьного курса словосочетание "континентальная блокада" (а некоторые помнят книгу Тарле с таким названием), но мы смутно помним, чем там всё это кончилось. Запретил Наполеон ввоз товаров из Англии, а что было дальше?
Для освежения памяти - прекрасная статья Л.Никонова на reed.com: "Как Наполеон приказал сжигать «санкционную» английскую еду и что из этого вышло".
Цитата: "Промышленные палаты французских городов постоянно направляли императору петиции, где в красках описывали, как импорт дешевых английских товаров доводит предприятия до разорения, а рабочих — до голода. Они просили поддержать «отечественного производителя». И Наполеон прислушался. 22 февраля 1806 года издается декрет, полностью запрещающий ввоз во Францию хлопчатобумажных тканей и изделий. «Нам только лучше от санкций!» — возликовали французские промышленники" (...)
Какой же эффект имела «континентальная блокада»? Прежде всего, подскочили цены. Писали о «внезапном и необыкновенном вздорожании хлопка». Цены на чай, кофе и сахар в Париже были в 2-3 раза выше, чем в Лондоне. Это казалось неслыханным и удивительным. Точно так же сейчас россияне удивляются росту цен на продукты питания. Таможенный корпус Франции рос экспоненциально, ведь границы империи необходимо было охранять от главного врага — английских товаров. И, тем не менее, контрабанда процветала. Ведь, если люди действительно желают что-нибудь купить, всегда найдутся те, кто пожелает им это продать. Ушлые люди находили множество способов доставки на континент запрещенной продукции. Например, морем доставляли ее на остров Корфу, принадлежавший империи, а оттуда импортировали в Италию уже как товар французского происхождения. Контрабандисты XXI века везут «запрещенку» в Беларусь, а оттуда — уже в Россию.
Особую пикантность аналогии придает тот факт, что с 18 октября 1810 года конфискованные английские товары было решено сжигать. У французов это вызвало такой же шок, как и у россиян, и голодная национальная память оказалась ни причем. Практике сжигания контрабандных товаров оказались рады лишь избранные промышленники. (...)
Официальные лица, конечно, предпочитали говорить об успехах «континентальной блокады». Историк Е.В. Тарле так передает речь министра внутренних дел Франции Жан-Пьера Башассона от 29 июня 1811 года: «Уже и сейчас Англии плохо, а стоит блокаде продержаться еще десять лет, и средства англичан будут истощены. Что касается Франции, то ей от блокады нет никакого ущерба, напротив, французская торговля и промышленность имеют теперь рынок более чем в 60 миллионов потребителей. А что морской торговли нет, так это не беда. Мы уже десять лет без морской торговли, и мы еще будем без морской торговли». Стоит лишь поменять названия стран, и подобная риторика вполне могла бы прозвучать очень современно с экрана любого федерального канала.
Однако, Наполеону докладывали и реальное положение дел. Франция стала потреблять несравненно меньшее количество колониальных товаров, но платить за них гораздо больше. Так что сумма, которая тратилась на покупку этих товаров, в абсолютном выражении была почти той же, что и раньше. Выходило, что «континентальная блокада» принесла только чистый вред благосостоянию граждан, заставив их платить больше, а получать меньше обходными путями контрабанды. Постепенно разрушительные последствия этой политики стало уже невозможно не замечать. К 3 февраля 1811 года из 1700 ткацких предприятий империи осталось около 300. Правительство выделяло ссуды крупным «отечественным производителям», которые находились на грани банкротства. Владельцы же мелких предприятий десятками молили о помощи, но все же разорялись. Министру внутренних дел рапортовали: «Нет дел. Биржа имела сегодня еще более мрачный вид, чем вчера». Банкротства стали ежедневным явлением. В печати открыто заговорили о кризисе."