IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

 
Ответить в эту темуОткрыть новую тему
> Кощеева доля
SuperMax
сообщение 9.10.2019, 11:36
Сообщение #1


Администратор
*****

Группа: Root Admin
Сообщений: 6 282
Регистрация: 7.1.2006
Из: Красноярск
Пользователь №: 1



Кощеева доля


Кощей начал заваривать дивный заморский напиток, подаренный приятелем джином — кофе. Процесс скрупулёзный, почти магический. Темные зёрна следует перемолоть в коричневую муку, засыпать в железную кружку, сужающуюся к горлышку. Затем залить водой из горных ключей, тщательно перемешать и поставить в чан с песком, который томится над очагом.

Раскалённый песок равномерно прогреет воду, заставит кипеть, вбирая из кофе всё самое лучшее. Конечно, весь процесс можно отвести слугам, а самому только наслаждаться божественным напитком, даже не вставая с ложа.

Кощей ухмыльнулся. Нет, ему нравится делать самому, ранним утром, одевшись в тёплый халат и меховые тапочки. Тем более, только так можно быть уверенным в качестве. А слуги — что? Ещё кофе не доложат, воды перельют или вовсе, фу-фу, на открытом огне вздумают вскипятить!

От отвращения Кощей передёрнул плечами, скривился, будто снова глотнул той бурды. Провинившийся служка теперь срубает цепи с гроба Святогора, слушая ругань старого богатыря и проклиная появляющиеся после каждого удара новые цепи. Интересно, что окажется сильнее: заколдованный гроб или страх перед Кощеем?

Коли гроб, то надо будет Святогора угостить дивным напитком. По старой памяти, как никак, столько подвигов совершили в богатырскую молодость. Колдун даже хихикнул, вспомнив былые деньки, когда и у него в плечах была косая сажень, а подковы мог двумя пальцами ломать, пять штук за раз.

С тех пор прошло столько лет, что леса и горы пять раз местами поменялись, а родной народ успел дважды обойти белый свет. Кощей мотнул головой, прогоняя воспоминания, железная корона залихватски сдвинулась на левое ухо.

Кофе начал подниматься, грозя выплеснуться на песок. Колдун бережно поднял стакан, подождал, пока коричневая пена опадёт, и вновь опустил. Повторил действие несколько раз, пока аромат не стал одуряющим.

Наконец, перелил в кубок, добавил мёда и щепотку острых специй, жадно потянул носом и довольно выдохнул.

— Вот так, прекрасно!

Первый глоток обжёг глотку и огненным шквалом прокатился по пищеводу. Сердце, в последние годы совсем обленившиеся, начало биться — ровно и мощно, нагнетая кровь в мышцы. В голове прояснилось, и Кощей ощутил себя почти молодым, готовым рваться в бой или за изучение запыленных магических книг, для надёжности оббитых булатом и серебром.

Насвистывая прилипчивую мелодию, подхваченную ещё в седой древности за тридевять земель, Кощей вышел на балкон. Довольно оглядел горный кряж, переходящий в зелёную долину и вновь в голые скалы. Утреннее солнце искрится на белых пиках гор, если напрячься, можно разглядеть массивный гроб Святогора, даже вспышки искр от разрубаемых цепей.

Подул ветер, и Кощей с довольной улыбкой плотнее закутался в халат, потягивая кофе. Нечто привлекло внимание, колдун сощурился, вглядываясь вниз. По узкому серпантину, змеёй обвившемуся вокруг скалы, поднимается едва различимая точка — богатырь на боевом коне.

Колдун раздосадовано ругнулся и бросил взгляд на парадные доспехи, стоящие на стойке у стены возле кровати. Покачал головой и, в обнимку с кубком, пошлёпал к выходу. Спускаться по витой лестнице в тапочках не самое приятное занятие, особенно, когда ветер из бойниц ниже по лестнице задувает под халат. Слуги, будто чуя приближение властелина, прячутся или делают вид, что заняты работой, но Кощей и не собирается их дёргать.

Хочется увидеть лицо гостя, когда его встретит Сам Кощей в таком виде.

У ворот пришлось подождать, на счастье кофе ещё много. Наконец, послышался цокот подков, тяжелые всхрапы коня и настораживающее, злобное мычание. Кощей взмахнул рукой, и ворота тяжело пошли в стороны, натужно скрипя петлями.

Богатырь натянул поводья, но конь и сам остановился, пораженный видом Кощея Бессмертного, грозы и властелина окрестных краёв. Могучий колдун оглядел гостя, подвигал ногами, загоняя ступни глубже в тапочки и, отхлебнув кофе, спросил участливо:

— Чем обязан, Усыня? Вновь будешь пытаться убить меня? Другую иглу нашел? Я же их много запрятал. Али что другое удумал? Что это там у тебя за спиной мычит?

Богатырь с хмурым удивлением оглядел врага, спрыгнул с коня и прогудел:

— Убить тебя я не могу, смерть твою найти не могу... так что, сделаю жизнь твою горше смерти!

— И как же? — С ленивым интересом спросил Кощей.

— А вот так!

На крупе коня лежит связанная женщина, глядящая на богатыря и колдуна с злобой и мыча в кляп. Волосы у незнакомки золотые, а глаза пронзительно голубые, полыхающие яростным огнём.

— И как же это баба мне жизнь попортит? — Удивился кощей.

— А вот сейчас и узнаешь! — Просмеялся богатырь.

Хлопнул коня по крупу и торопливо отскочил, животное пронеслось мимо Кощея, обронив женщину, что начала яростно вырываться, разрывая путы. Усыня выхватил из-за пазухи костяной гребень Бабы-Яги и бросил на землю. Камень у ворот треснул, и к небу потянулись огромные деревья с железными листьями.

— Эй! Ты что творишь? — Удивленно прокричал Кощей, стараясь разглядеть богатыря за расширяющимися стволами.

Богатырь победно захохотал и крикнул прижимая ладонь рупором ко рту:

— Это Мара Моревна! Богатырша, с которой я взял слово, что она возьмёт в мужья второго мужчину, которого увидит! И угадай что? Меня он увидела первым!

Дальше Кощей слышал только торопливый грохот сапог, удаляющийся прочь. Мара сорвала последние путы, поднялась и подошла к колдуну, оказавшись на голову выше, и значительно шире в плечах. Глядя ему в глаза, по-хозяйски взяла кубок из рук и сделав большой глоток ласково прорычала:

— Ну здравствуй, муженёк.

Кощей шумно сглотнул и затравленно оглянулся на запертые деревьями ворота.

Глава 2

Мара Моревна взяла Кощея за ворот халата, подняла без видимых усилий, как котёнка, и внимательно оглядела, потягивая кофе из кубка. На лице отразилось легкое замешательство и обещание скорой смерти сбежавшему богатырю.

— Ну так, кто ты у нас, женишок? Хоромы знатные, а вот на вид плюгавенький...

— Я — Кощей! Бессмертный! Отпусти! Живо!

— Правда? А я думала, покрупнее будешь... — Задумчиво протянула нежданная невеста, тщетно пытаясь сдуть пшеничную прядку с глаза.

Лицо у неё — грубо вытесанный лик идола, лишь немного округлённый дикой женственностью. Такую женщину легче представить с боевым топором в пылу схватки, чем в венке невесты. Прямой взгляд льдистых глаз напомнил Кощею далекую юность, когда пласт голубого льда неумолимо полз от виднокрая к виднокраю. В те годы люди были куда сильнее, не то, что нынешние задохлики... Кощей ощутил слабый укол ностальгии и поспешил задать очевидный вопрос, пока проклято чувство не захлестнуло с головой:

— Ты, вообще, откуда такая?

— Известно, откуда, — с кривой улыбкой ответила Мара, продолжая по-хозяйски рассматривать будущего мужа, — Откуда и все. Но вообще-то я — Святогорова внучка!

— Не припомню, чтобы у Горыни была жена... — Пробормотал Кощей.

От постоянного вращения, во время осмотра, слегка закружилась голова, а выпитый кофе начал коварно подбираться к глотке.

— Так жена для детей, совсем не обязательна! — со смехом ответила богатырка. — Дело-то нехитрое, тяп-ляп и готово — семеро по лавкам.

Опустив Кощея, она пошла внутрь замка, хозяйским взглядом оглядывая каждый угол и подмечая, где повесить занавесочку, а где гобелен во всю стену. Великий господарь скалистых гор, бессмертный ужас и побиватель великанов, все еще не понимая, что происходит, пошёл следом.

После обхода третьей башни, Мара села за пиршественный стол, с неудовольствием провела пальцем, оставляя в слое пыли миниатюрный Змеев ров. Выразительно посмотрела на Кощея, севшего напротив.

— Домина большая, — с укором начала богатырша, разглядывая палец, заметно почерневший, как после работ в поле, — да только запущенная и пустая, ты тут что, один живешь?

— Со слугами.

— А где они? Почему не убирают? Жрать не готовят? Почему мне еще не принесли кубок того чёрного пойла?

Мара треснула кулаком по столешнице, дерево жалобно затрещало, прогнулось, силясь не сломаться, и к потолку взлетели серые клубы пыли. Невеста закашлялась, размахивая руками, до Кощея долетели мощные потоки воздуха, чуть не сбили со стула. Дождавшись пока пыль уляжется, он щелкнул пальцами, и грязь, осевшая на Маре вместе с серым ковром на столе, пропала.

— Ого, полезный трюк. — Сказала богатырша, недоверчиво оглядывая кристально чистый зал. — Но вопрос остаётся прежним! Да и вообще, что ты за муж — раз жену не кормишь?

Кощей закатил очи горе, сказал поочередно оттопыривая пальцы:

— Первое — ты мне не жена. Второе — слуги заняты важными делами. Третье — это жена должна кормить мужа!

Мара забросила ноги на стол, подняла руку, оттопырила три пальца и глядя суженому в глаза, начала загибать.

— Первое — это временно, я же поклялась. Второе — какие такие дела важнее кормежки хозяина и хозяйки? Третье — я не умею готовить.

Она зажала последний палец и получился кулак, размером с голову ребёнка или ее грудь. Кощей постарался незаметно сглотнуть — получить таким кулаком... никакого бессмертия не хватит.

— На самом деле, они только и держат крепость в порядке, ну и прибираются там, где я часто бываю.

— Что-то ты, похоже, есть не любишь... Оттого такой задохлый?

— Я-то люблю, только они не умеют готовить, последний, что пытался — сейчас рубит цепи на гробу твоего деда. Вот и приходится кухарить самому.

Богатырша смерила Кощея изменившимся взглядом, жених так и не понял — презрительным или заинтригованным, но на всякий случай зябко передернул плечами. В зале повисло неловкое молчание... Рокочущие булькание ударило по ушам и заметалось громогласным эхом, разносясь по коридорам замка. Богатырша разом покраснела и накрыла живот ладонями, виновато пролепетала:

— Усыня меня утром скрутил... пожрать не успела...

Кощей вздохнул, поднялся из-за стола и махнул невесте.

— Ладно, пошли.

— К-куда? — Разом растеряв весь напор спросила Мара, послушно вскочив.

— Куда-куда... кормить тебя буду, гостья как никак.

— Жена!

— Пока нет. — страдальчески огрызнулся Кощей.

Поняв, что сморозил, едва сдержался, чтобы не хлопнуть по губам, и быстро зашагал, почти побежал, в коридор. Победно улыбающаяся богатырка поспешила следом, мысленно подбирая имена будущим детям.

Глава 3

Коридор вывел на кухню, размером с половину пиршественного зала. Кощей прошёл мимо застывших в почтительном ожидании разделочных столов и плит, изрядно присыпанных пылью. Свернул в притаившийся меж двух шкафов проём, Мара едва протиснулась следом, встав боком и сильно наклоняясь, но все равно задела косяк грудью.

Внутри оказалась маленькая, почти детская, кухня с выходом в погреб и одиноким столом у окна. Стул только один, богатырша закрутила головой ища второй, этот слишком мал. Под её налитым силой и кипящей жизнью девичьим тельцем просто разлетится в щепу. Выглянула в основное помещение, там только каменные лавки, приросшие к полу, повернулась и охнула: у стола горделиво возвышается кресло под стать базилевсу. Нет, после любого это кресло только сжечь, как запоганенное. Высокая спинка оббита красным бархатом с золотыми нитями на серебряных гвоздиках, разделяющих всю поверхность кресла — на выпуклые ромбики. Сиденье уложено множеством подушечек разной плотности, подлокотники высокие, а спинка — о чудо — чуть отклонена назад.

— Это что ещё? — Озадаченно спросила Мара, указывая пальцем на кресло.

— А? А! Кресло, что же ещё... — рассеянно ответил Кощей, глядя на плиту и мысленно перебирая блюда.

— Вижу, что кресло! — Растерянно огрызнулась богатырша, стоя в проходе и не решаясь подойти к столу. — Откуда оно? Секунду назад ничего не было!

Кощей безразлично пожал плечами, бросил косой взгляд в окно — еда должна соответствовать виду. Глупо есть уху, глядя на болото... Вид за окном подернулся дымкой, смазался, превратившись в заливные луга, плавно перетекающие в покрытые густым лесом холмы и отвесные скалы с множеством водопадов. Женщина поражено ахнула, разом позабыв про кресло, ломанулась и, высунувшись по пояс, жадно потянула носом.

Кощей икнул, поражённый видом далеко не гор, торопливо отвёл взгляд. Глазные яблоки отказались проворачиваться, а шея обернулась в сплошную кость, намертво закрепленную на плечах. Титаническим усилием воли Кощей отвернулся, едва не сломав шею. Мара обернулась и с почти детским восторгом воскликнула:

— Что это за магия?! Кажется, я могу прямо туда выбежать!

— Да так... — Пробормотал Кощей, не давая себе обернуться, иначе увидит покрасневшее лицо.

Слишком давно не видел подобного: княжны да принцессы все как на подбор щепки, без намёка на сочное мясо. А тут такое... Кощей незаметно сглотнул, чувствуя себя юнцом, впервые забирающимся в терем к красавице. Торопливо одернулся — какой ещё терем, по молодости взбирался только на каменные башни. Терема придумали, когда он вошёл в силу и заматерел. Тогда и взбираться не надо было — сами приходили, по две, по три...

— И кресло ещё это... магией морочить удумал? — Опомнившись, спросила Мара.

Взяв себя в руки, вылезла из окна, отряхнулась от несуществующей пыли.

— Кресло слуги притащили, ишь, подлизываются! А окно, я его у Горыныча в карты выиграл...

— Не ругай слуг, они просто настоящую хозяйку чуют вот и стараются угодить!

Кощей чуть сдвинул голову, краем глаза разглядывая Мару. Да, такой попробуй не угоди — в бараний рог согнёт и об колено переломит. Шумно откашлялся и властно, насколько это вообще возможно в роли повара, сказал:

— Садись, давай, и не мешай готовить!

Мара громко фыркнула, но села в кресло, закинула ногу на ногу и сцепила ладони на колене. Ветерок, залетающий в окно, играет волосами, а солнечный свет делает их похожими на горящее золото. Крылья носа подрагивают, Кощей почти уверен — она по одному запаху может пересчитать волков в окрестных лесах.

— Магией, небось, будешь потчивать? — С обвинением спросила богатырша и добавила, — Ненавижу магию.

— Я тоже раньше ненавидел. — С улыбкой ответил Кощей. — Но магия плохо готовит, так что не беспокойся.

Мара завороженно смотрит, как Кощей нарезает сыр ломтями, обматывает полосками мяса и, обмакнув в панировку, бросает на сковороду. Там злобно шкварчит, к потолку взлетают мелкие капли масла. По комнате расползается одуряющий запах, от которого желудок начинает мелко трястись, как оголодавший пес, почуявший мясную кость.

Запах смешивается с ароматом луговых цветов, идущим от окна, бьет в голову, наполняя рот слюной.

Кощей принялся за диковинные овощи: красные с сочной начинкой, длинные зеленые, покрытые мелкими колючками. Нарезав, тщательно смешал, добавляя нежно зеленые листья, похожие на капустные. Сверху полил прозрачным маслом из маленького графинчика.

Закончив, поставил перед Марой, почти потерявшей сознание от ароматов и голода. Подумав, извлёк из погреба хрустальный кувшин, полный легкого вина. Как завершающий штрих — положил перед женщиной нож и странный прибор, похожий на маленькие вилы.

Сев напротив, вскинул бровь и осторожно спросил:

— Ты чего не ешь? Не нравится?

Мара шумно сглотнула слюну и сдавленно ответила:

— Нравится, но ты себе не положил.

— Я не голоден...

Богатырша глубоко вдохнула носом, грудь опасно натянула одежду, и рявкнула, грохнув кулаком по столу:

— Тарелку ему!

Кувшин подскочил и опасно зашатался, раздумывая, а не выплеснуть ли вино на колени. Кощей охнул и торопливо ухватил сосуд, сдавленно ругнулся, обнаружив рядом с собой фарфоровую тарелку.

— Да какого хега вы ее слушаете...

Широко улыбаясь, Мара наклонилась через весь стол и принялась перекладывать салат и сырно-мясные рулетики, невзначай демонстрируя вырез на груди.

Первый рулетик Мара проглотила едва надкусив, глаза богатырши расширились, а щеки налились румянцем. Кощею показалось, что она сейчас засучит ногами от восторга. Неумело орудуя вилкой, она начала есть второй рулет, не забывая налегать на салат и вино. Разошлась, как лесной пожар на сухостое. Кощей моргнуть не успел, как она отложила столовые приборы и откинулась в кресле, странно глядя на него.

— Конечно, не шедевр, но на скорую руку... — Начал Кощей, но Мара перебила, вставая.

— Не отпущу.

— Э... что?

— Теперь точно тебя не отпущу.

— Эй! Стой! Ты чего творишь! Я Кощей — а не мешок! Положь!

Мара подхватила его на руки, отбросив стул, уверенно понесла к выходу, игнорируя протестующие вопли. Только спросила приказным тоном:

— Где спальня?

Глава 4

Мара, тяжело дыша, перевернулась на спину и, разом растеряв боевой пыл, натянула одеяло до носа. Взглядом заметалась по комнате. Кощей лежит неподвижно, пытается понять: целы ли кости или ниже пояса все раздроблено и разбито, как после схватки с драконом. Скосив глаза, увидел только отпечатки ладоней на груди, кажется, рёбрам хана.

Да и кровати тоже.

— А чей это портрет? — Тихо спросила Мара, высунув руку из-под одеяла и указывая на дальнюю стену.

Кощей сощурился: на картине в полный рост изображён залихватский молодчик с мечом на плече. Три косых сажени в плечах, руки как брёвна, грудь покатая, а шею руками не обхватить — настоящий богатырь, что и богам тумаков надает. Молодчик, нагло улыбаясь, оперся сапогом о голову каменного великана и уверенно смотрит вдаль, где непременно ждут горячие чужестранки и подвиги.

— Это? А, это я. Мы тогда с твоим дедулей перебили великанов людоедов...

Кощей слабо улыбнулся, припомнив былые деньки, выдохнул, почувствовав, как в тело по капле возвращается жизнь. В груди шевельнулось давно позабытое чувство, зацепилось за струны души. Он ощутил дуновение горного ветра и отголосок того лихого азарта, когда сначала рубил мечом, а потом голыми руками разрывал исполинов...

Девушка повернулась на бок, продолжая прижимать одеяло и глядя на Кощея блестящими глазами.

— А ты был... больше, и какой красавец!

— Что значит «был»? — Сварливо переспросил Кощей. — Я и сейчас такой!

Мара звонко прыснула в одеяло, прижимая кулаки к лицу, словно красна девица, а не богатырка. Выразительно смерила портрет и распластанное тело Кощея взглядом. Властелин замка и окрестных гор зло раздул ноздри, выпучил глаза и рявкнул:

— Ты что это имеешь в виду?

Мара засмеялась и провела ладонью по груди, перебирая проступающие через кожу кости.

— Да так... ничего...

Кощей долго смотрел в потолок, затем на дверь и словно через пол, повернулся к Маре и глядя в глаза сказал:

— Быстро, беги в подвал! Там набери ключевой воды, побольше, и тащи сюда, живо!

— З-зачем? — Спросила Мара, удивленно хлопая ресницами.

— А не то я прям счас кончусь.

Мара слетела с кровати, молнией метнулась к двери, Кощей успел увидеть только косые мышцы спины, красиво двигающиеся в такт движению рук. Когда шаги на лестнице затихли, кряхтя и хватаясь за бока, сел на кровати и, глядя на распахнутую дверь, зловеще протянул:

— Я тебе сейчас покажу «больше», ты такого «больше» за всю жизнь не видала...

Мара вернулась спустя двадцать минут, раскрасневшаяся от натуги и бега, таща перед собой бочку воды. Остро глянула на Кощея и испуганно спросила:

— Этого хватит? Или ещё сбегать? Там, вроде, была побольше...

Кощей остановил её взмахом руки, подошёл к бочке, край доходит ему до горла, в такой купаться можно. Сделал жадный глоток, крякнул и, под удивленный вздох Мары, ухватил бочку. Начал поднимать, не прекращая пить, вода бьёт в лицо, стекает на пол, портя шерстяной ковёр. Дно бочки с неохотой поднимается к потолку, а тело Кощея начинает меняться. Под кожей перекатываются могучие мускулы, лишенные даже капли жира. Он стал выше, теперь Маре надо задрать голову, чтобы посмотреть в глаза. Морщины разгладились в мужественные складки у глаз и уголках губ.

Вылив остатки воды на голову, Кощей играючи отбросил бочку в угол. Та грохнула, железные обручи лопнули, рассыпая доски повсюду. Оглядел застывшую Мару с головы до пят. Внутри у девушки всё затрепетало, а в коленках разлилась незнакомая доселе слабость.

Перед ней стоит зрелый красавец с картины, мужчина в самом расцвете мощи!

Кощей криво усмехнулся, картинно пригладил волосы и шагнул к ней.

— Больше, значит? Сейчас я тебе покажу...

Он сгрёб богатыршу, как пушинку, и бросил на кровать. Многострадальное ложе жалобно скрипнуло, предчувствуя скорую гибель.

Усыня натянул поводья, но конь остановился сам, испуганно фыркая и переступая с ноги на ногу. На стене Кощеева замка лежит, свесив головы к земле, Змей Горыныч. В лучах рассвета можно принять за мёртвого, но громогласный храп трёх глоток и плотный перегар быстро развеивают иллюзию.

— Какого вия тут творится? — пробормотал богатырь, понукая коня шагать к воротам.

Створки распахнуты настежь, одна вовсе сорвана с петель и лежит посреди двора. Из главной башни замка доносится озлобленное мычание и тяжелые шаги. Усыня спрыгнул с коня и пошёл навстречу, медленно вынимая из ножен меч-кладенец. Волшебный булат заискрился в лучах восходящего солнца, предчувствуя яростный бой.

Навстречу богатырю вышел голый по пояс гигант, могучие мышцы красиво перекатываются при каждом шаге, на покатых плечах играют длинные жилки. Лицо здоровяка кажется знакомым...

— Кощей? — Выдохнул Усыня, силясь не уронить челюсть под ноги.

— Привет, богатырь! — Приветствовал древний чародей. — Рад, что ты признал меня.

Усыня невольно попятился, оглядываясь на коня. План был простым: подкинуть Кощею самую могучую и невыносимую бабу на все тридевять земель. Если за месяц он её не прибьёт, то сам приползёт протягивая заветную иглу...

Улыбка Кощея стала шире, одним движением вытянул из-за спины увесистый свёрток, злобно мычащий и норовящий лягнуть. Без замаха швырнул богатырю, тот инстинктивно поймал, только сейчас поняв, что это Баба-Яга с кляпом во рту.

— Чего? — Тупо спросил богатырь, переводя взгляд со старой ведьмы на Кощея.

— А это моя благодарность, в честь моей свадьбы. Яга, с которой взяли слово, что она выйдет замуж за второго мужчину которого увидит сегодня. И знаешь, что?

— Что? — протянул богатырь, начиная догадываться о подвохе.

— Меня она уже видела!

КОНЕЦ.

https://www.reddit.com/r/Pikabu/comments/de...B0%D0%B2%D1%8B/




--------------------
Живы будем - Не помрем !
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения

Ответить в эту темуОткрыть новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 23:53